- Кстати, свою жену вы ведь "украли" из своей же футбольной команды, которую тренировали...

- Да, в 1990 году я как раз возглавлял женскую команду "Динамо", и мы были на сборах в Вижнице под Черновцами. Там у меня случился инсульт... На ровном месте! Вышел на тренировку, хотел остановить мяч и... рухнул на газон. Парализовало всю левую сторону тела, отняло речь. Наверное, так на меня подействовал пережитый незадолго до этого стресс: моя дочь от первого брака Илона как раз со скандалом разводилась со своим мужем - известным футболистом Сергеем Юраном.

К счастью, в Черновцах жила и до сих пор живет моя сестра, а ее муж профессор Куликов - известный нейрохирург. И когда случилась беда, он сразу же с коллегой-терапевтом примчались в Вижницу, благо от Черновцов было всего 30 километров. Так вот, терапевт, обследовав меня, первым делом поинтересовался, какой образ жизни я веду, много ли пью? А поскольку говорить я не мог, на все вопросы отвечал мой коллега по тренерскому цеху, к сожалению, ныне покойный (погиб в автокатастрофе) Володя Фастовский. "Федорыч, - говорит, - вообще ничего не пьет: ни пива, ни вина, ни водки, ни чая, ни кофе, ни какао. Только компот и минеральную воду". "Странно, тогда он должен был стать мои пациентом еще лет двадцать назад, - пытается взбодрить меня доктор. - Я вас вылечу, поставлю на ноги, но отныне вы каждый день должны будете выпивать по 30 граммов коньячку. А то опять ко мне попадете".

- Придерживаетесь рекомендаций?

- Нет (улыбается). Правда, иногда, когда уже гости достанут, могу себе на донышко рюмки капнуть. А вот курю я с... семи лет.

- Из Вижницы вас тогда доставили в больницу в Черновцах?

- Поначалу да. Но мой родственник-профессор сразу же забрал меня к себе домой. У них в Черновцах огромная пятикомнатная квартира. Одна из комнат и стала моей больничной палатой. А на следующий день в эту же комнату поставили еще одну кровать и положили девушку, которую постигло такое же несчастье, как меня. Так мы и лежали, как на соседних полках в купе поезда.

Знаете, словами то, что было, не передать. Представляете, ни повернуться нельзя, ни левой рукой пошевелить - она просто лежит неподвижно, как веревка... Не моя! И только спустя десять дней появилась какая-то чувствительность в ноге, еще через четыре дня - в руке, вернулась речь. Хотя поначалу я "ожившей" левой рукой даже простыню не мог поправить. Да и до сих пор не могу, как следует, соединить большой палец с мизинцем. Вот посмотрите (демонстрирует).

А тогда я дал себе слово сделать все возможное, чтобы вернуться к нормальной человеческой жизни. Постоянно делал какие-то упражнения, разрабатывал руку. Вставал с кровати и потихоньку шел в соседнюю комнату, где была шикарная библиотека. Пытался достать из шкафа книгу - не получалось, затем тетрадь - та же история, и только листик бумаги мне покорялся. Хотел вдохновить и девушку. Но она лежала с поникшим видом и только говорила: "Сашко, я нiчого не хочу. Нехай все буде, як буде". Вскоре, уже вернувшись домой, я узнал, что Ярослава, царство ей небесное, умерла (замолкает)...

- Стихи вы начали писать там же, в Черновцах?

- Перед отъездом со сборов в Киев мои девчонки в полном составе пришли меня проведать. И такая меня грусть одолела: это ж я теперь никогда в жизни не станцую "цыганочку"! Елки зеленые, да и песни не смогу "мычать" под гитару. Аж слезы на глазах выступили. И тут заходит одна из моих девчонок: "Федорович, вы что, плачете? Ну что вы? Вы же наш любимый мужчина". Взяла меня за руку, и такое тепло пронзило мое тело. Это была Лена Боришполец, моя футболистка и... моя будущая жена, которая моложе меня "всего" на 27 лет.

Хотя в тот момент о таком подарке судьбы я даже не догадывался. А после отъезда команды почему-то стал думать: как она там, в Киеве, чем занимается. А еще... начал писать стихи. Стихи - это, наверное, громко сказано: скорее тексты, картинки из жизни. С тех пор каждый день пишу - две строчки в день, пять, но обязательно пишу...

Александр Федорович неожиданно встает, берет гитару и негромко заводит собственную песню о маленьком поселке Водогон, где живет его семья:

"Здесь, за площадью Шевченко, на опушке среди сосен

Девять маленьких домишек, три хрущевки - весь район.

Здесь живут простые люди, старожилы и детишки

С уваженьем называют это место Водогон.

Мне здесь все напоминает старый киевский мой дворик:

Допотопные сараи, палисадники, кусты

И бездомные собаки смело бродят меж домами,

И, не думая о страхе, за любовь бьются коты.

Может, в этом виноваты перекрытия, как вата,

Или звукопроходимость старых тонких дряхлых стен?

Но все события и даты, все соседские вопросы

За день все известны всем.

Хоть и нету на скамейках старых добреньких старушек,

Но соседские ремейки на губах моих подружек:

Кто когда и с кем пришел, кто чего кому купил,

Кто напился хорошо, а кто и с кем уехал в Крым.

Можно вечером в проходке, покружив по Водогону,

Все услышанное за день с чувством, с толком обсудить,

Иль тихонечко в детсадик, взяв с собой поллитра водки,

А кто не хочет - тот винишка, вдохновенно забрести.

Через день звонит подружка, по секрету сообщает:

Все, о чем вчера болтали, оказалось ерунда!

Очень часто так бывает: кто-то вымыслы вставляет,

Ведь по пьянке и сливянка - просто чистая вода.

Но эта песня не об этом: красота зимой и летом,

Утром, вечером и днем,

Пенье птиц и хвои запах на пушистых сказки лапах.

Он стоит, он людям в радость - наш красавец-Водогон".

- Посмотрите в окно: все, о чем я спел, перед вами, - продолжает Александр Федорович. - И домишки, и лес, и детский садик. Нравится мне здесь жить: какая природа, какой воздух, а как на рассвете поют птицы!

- Это правда, что свою младшую дочь вы назвали в честь Валерия Лобановского?

- Да, Валерии уже 15 лет, и она обязательно хочет стать журналисткой.

- Александр Чубаров пишет стихи, играет в шахматы и на гитаре, танцует "цыганочку". Продолжите, пожалуйста...

- А еще Чубаров безумно любит футбол! Именно из-за этой любви я и оказался в свое время в киевском "Динамо", хотя раньше работал... инспектором Госстраха. Тридцать четыре года уже отдал любимому клубу.

Знаете, меня иногда упрекают в том, что я часто рассказываю о Валерии Лобановском. Даже его родные иногда обижались: дескать, Саша, посмотри, какие о Васильиче гадости пишут, может, хватит? На что я им отвечал: "А вы вспомните, какие слова написаны на могиле Валерия Васильевича: "Мы живы до тех пор, пока о нас помнят"...

Александр Чубаров снова берет в руки гитару и затягивает:

"Как здорово, что за мгновенье можно вспомнить,

Как было там, в далеком далеке,

Слегка взгрустнув, глаза слезой наполнить,

Воспоминанья, как же радостны вы мне!

Мудрец сказал, что все пройдет,

И это тоже - чины, богатство, слава, все пройдет.

Воспоминанья, вы для меня всего дороже,

Да и для всех на свете ничего дороже нет..."